Я долго буду помнить эти июньские вечера, переплетённые солнечно-медовым запахом поэзии Мандельштама; когда так много хотелось сказать, но ничем нельзя было нарушить непроницаемую тишину безвременья; и невесомых слова, складываясь в строки, дразнили меня, смеялись над моей глупой преданностью "предмету" и тут же исчезали за пеленой горизонта, где, подставив солнцу свои и без того загорелые плечи, меня ждала свобода.
но очень актуальное для такой любительницы импрессионизма, как я. Импрессионизм Художник нам изобразил Глубокий обморок сирени И красок звучные ступени На холст, как струпья, положил.
Он понял масла густоту - Его запекшееся лето Лиловым мозгом разогрето, Расширенное в духоту.
А тень-то, тень все лиловей, Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет,- Ты скажешь: повара на кухне Готовят жирных голубей.
Угадывается качель, Недомалеваны вуали, И в этом солнечном развале Уже хозяйничает шмель. (с) О.Мандельштам
Нотное письмо ласкает глаз не меньше, чем сама музыка слух. Черныши фортепианной гаммы, как фонарщики, лезут вверх и вниз. Каждый такт — это лодочка, груженная изюмом и черным виноградом. Нотная страница — это, во-первых, диспозиция боя парусных флотилий; во-вторых, — это план, по которому тонет ночь, организованная в косточки слив. Громадные концертные спуски шопеновских мазурок, широкие лестницы с колокольчиками листовских этюдов, висячие парки с куртинами Моцарта, дрожащие на пяти проволоках, — ничего не имеют общего с низкорослым кустарником бетховенских сонат. Миражные города нотных знаков стоят, как скворешники, в кипящей смоле. Нотный виноградник Шуберта всегда расклеван до косточек и исхлестан бурей. Когда сотни фонарщиков с лесенками мечутся по улицам, подвешивая бемоли к ржавым крюкам, укрепляя флюгера диезов, снимая целые вывески поджарых тактов — это, конечно, Бетховен; но когда кавалерия восьмых и шестнадцатых в бумажных сутанах с конскими значками и штандартиками рвется в атаку — это тоже Бетховен. Нотная страница — это революция в старинном немецком городе. Большеголовые дети. Скворцы. Распрягают карету князя. Шахматисты выбегают из кофеен, размахивая ферзями и пешками. Вот черепахи, вытянув нежную голову, состязаются в беге — это Гендель. Но до чего воинственны страницы Баха — эти потрясающие связки сушеных грибов. А на Садовой у Покрова стоит каланча. В январские морозы она выбрасывает виноградины сигнальных шаров — к сбору частей. Там неподалеку я учился музыке. Мне ставили руку по системе Лешетицкого. Пусть ленивый Шуман развешивает ноты, как белье для просушки, а внизу ходят итальянцы, задрав носы; пусть труднейшие пассажи Листа, размахивая костылями, волокут туда и обратно пожарную лестницу. Рояль — это умный и добрый комнатный зверь с волокнистым деревянным мясом, золотыми жилами и всегда воспаленной костью. Мы берегли его от простуды, кормили легкими, как спаржа, сонатинами... (с) О. Мандельштам, "Египетская марка".
Я вот всё думала про эти условности, которыми мы себя окружаем. Мы же сами загоняем себя в клетку. Только почему-то можем понять это лишь спустя n-е количество лет. Нет, даже не понять, а увидеть кучу возможностей, которые _были_тогда, которые всегда существуют, возможности избавиться от всяческих ограничений. От чужих мнений, просьб, долгов и обещаний, от собственной гиперответственности, проявляющейся ни в чём, кроме как в гиперзанятости и гиперскованности. Я с лёгкостью вижу себя через несколько лет, с улыбкой вспоминающую менясегодня. Я наверняка подумаю: "Как же всё было просто..." И ещё, может быть, скажу себе: "А ты молодец, никогда ведь не знаешь, чем всё закончится, хотя бы время зря не теряла..." Время. В этом-то вся загвоздка. Люди думают, что его нет только сейчас, а уж потом-то оно обязательно будет. Жалко, только это "потом" почти никогда не наступает.
Я не хочу ни пошлости, ни фальши, Ни обещаний, данных впопыхах, И прежде чем спросить: что будет дальше? Ты вновь поверь, что в наших всё руках.
Не упрекай за то, что так недолги Мгновенья встреч, и пусть, когда мы рядом, Гребной канал покажется мне Волгой, А глаз твоих безбрежность - океаном. И в нём тону, спасенья не ищу я, До дна испить бы нежность - дайте срок! - Того, кого так ветрено ..... ., Всего шесть букв оставив между строк.
Люблю тебя сейчас Не тайно - напоказ, - Не "после" и не "до", в лучах твоих сгораю; Навзрыд или смеясь, Но я люблю сейчас, А в прошлом - не хочу, а в будущем - не знаю.
*В прошедшем - "я любил" - Печальнее могил, Все нежное во мне бескрылит и стреножит, - Хотя поэт поэтов говорил: "Я вас любил, любовь еще, быть может..."
Так говорят о брошенном, отцветшем, И в этом жалость есть и снисходительность, Как к свергнутому с трона королю. Есть в этом сожаленье об ушедшем, Стремленье, где утеряна стремительность, И как бы недоверье к "я люблю".
Люблю тебя теперь - Без пятен, без потерь. Мой век стоит сейчас - я век не перережу! Во время, в продолжение, теперь - Я прошлым не дышу и будущим не грежу. Приду и вброд и вплавь К тебе - хоть обезглавь! - С цепями на ногах и с гирями по пуду, - Ты только по ошибке не заставь, Чтоб после "я люблю" добавил я и "буду".
Есть горечь в этом "буду", как ни странно, Подделанная подпись, червоточина И лаз для отступления про запас, Бесцветный яд на самом дне стакана И, словно настоящему пощечина, - Сомненье в том, что я люблю сейчас.
Смотрю французский сон С обилием времен, Где в будущем - не так и в прошлом - по-другому. К позорному столбу я пригвожден, К барьеру вызван я языковому.
Ах, - разность в языках! Не положенье - крах! Но выход мы вдвоем поищем - и обрящем. Люблю тебя и в сложных временах - И в будущем и в прошлом настоящем! (с) В. Высоцкий
Львёнку всегда было очень спокойно, если он знал, что Ёжик дома. Поэтому каждый вечер Львёнок выглядывал в окно, чтобы проверить, горит ли в домике Ёжика свет. И увидев за деревьями маленькое светлое пятнышко, он улыбался, наливал себе чашечку горячего чая и представлял, как в этот же самый момент, весело посвистывая, закипает чайничек в домике Ёжика. Но если света долго не было, то Львёнок не находил себе места от беспокойства, гадая, куда же в такой поздний час мог отправиться его друг. Вот и сегодня: Львёнок привычно выглянул в окно, но знакомого огонька не обнаружил. На небе уже вот-вот должны были загореться звёзды, и Львёнок забеспокоился. «Наверное, он решил погулять, сегодня ведь такая чудесная погода, - подумал Львёнок, приглушая тревогу. – Но почему тогда он не позвал меня? – и сам же ответил: - Может быть, он решил сделать мне сюрприз и идёт ко мне в гости? Вот было бы здорово!» – мечтательно подумал Львёнок. Но время шло, а Ёжик в гости не приходил. «Ну что с ним может случиться в лесу? – вслух рассуждал встревоженный Львёнок. – Наверное, он встретил какого-то знакомого и заболтался… - и тут же себя перебил: - Нет, он просто решил пораньше лечь спать. Нет никакого повода для беспокойства, – попытался убедить себя Львёнок. – Заблудиться он не мог… - вдруг Львёнок резко оборвал себя и замер, пораженный какой-то мыслью: - А вдруг он попал в туман? Или упал в реку?» – с ужасом подумал он. Перед мысленным взором Львёнка проносились страшные картины: вот Ёжик блуждает в тумане, вот его подхватывает и уносит течение реки… «Стоп! – громко сказал Львёнок. – Без паники. Я найду его и спасу!» Приняв окончательное решение, Львёнок успокоился. Оставалось только найти Ёжика. Идти по тёмному лесу было страшновато, но Львёнок не побоялся и отправился прямиком туда, где скопился самый густой, самый опасный, похожий на вату туман. Но, не сделав и пяти шагов, Львёнок понял, что попросту ничего не видит. Тогда он тихонько позвал: «Ёжик, ты здесь?» Но его слова утонули в плотной вате тумана. «Э-э-й!» - закричал Львёнок, и эхо радостно подхватило: «Эй-эй-эй…». «Не бойся, я иду к тебе!» - на всякий случай крикнул Львёнок, делая неуверенный шаг вперёд. Сначала ему казалось, что он помнит, в какой стороне находится его домик, но ещё через несколько шагов Львёнку пришлось признать, что он окончательно заблудился. «Где же ты, где», - бормотал он, то и дело натыкаясь на кусты дикой малины. А потом ещё сказал: «Ой», но эхо почему-то донесло приглушённое «буль». «Я в реке», - подумал Львёнок и зажмурился от страха. Он нелепо барахтался в холодной воде, поскольку, как и все львы, плавать не умел. Львёнок не помнил, как долго продолжалась эта борьба с водной стихией, но только в конце, когда течение вынесло его на мелководье, понял, что почти всё время не дышал. «Уф», - выдохнул он, оказавшись на берегу. Он огляделся. Тумана вокруг уже не было, и Львёнок с удивлением обнаружил, что мудрая река вынесла его прямо к домику Ёжика. А на крылечке сидел сам хозяин. Мокрый и взъерошенный, Львёнок глазам не мог поверить, что перед ним живой и невредимый сидит тот, кого он ещё несколько минут назад собирался спасать. - Привет, - радостно сказал Ёжик. - Привет. – ответил ошарашенный Львёнок. – А ты чего здесь сидишь? - А где я должен сидеть? – удивился Ёжик. – Сегодня такие яркие звёзды, что я решил полюбоваться ими прямо здесь. - А почему у тебя свет дома не горел? – спросил Львёнок. - Так я же говорю: решил посидеть на крылечке, - объяснил Ёжик, - зачем же мне свет дома зажигать? - Ну… - замялся Львёнок. – Для меня. - Для тебя? – не понял Ёжик. - Я же беспокоюсь. – Пояснил Львёнок. – Разве непонятно? Ёжик виновато опустил глаза. - Эй, знаешь что, - сказал Львёнок повеселевшим голосом, - раз уж я здесь, то не отказался бы от чашечки горячего чая и полотенца. А то со мной сейчас такое произошло..!
и сегодня мне не удалось получить зачёт по программированию, но здесь моей вины нет, просто препод в очередной раз не пришёл. Надеюсь, что мы ещё встретимся ДО осени))
Нет, это не глаза говорят с глазами, Это просто тебе что-то слышится В меру твоих немудрящих сил. Нас отсюда несли корзинами, везли возами, А сюда никто ещё не возил. Там такое небо… Но много ли Унесёшь его даже в самых больших руках, Тех, которые никого не трогали, Растворялись в жилах и синяках? Что-то странное, мерцающее, скользящее, Только это не взгляды, не голоса. Кругом навалены мешки, Расставлены какие-то ящики. Это дом наш, но всё в нём ненастоящее, Карамельное, взлётное, как полоса. Положи мне голову на плечо, А ладонь за пазуху, как христу, А я спрячу тебя в лёгкой своей голове. Тень прислоняется к полу, и секунду держится на весу Паутинная азбука, прежде чем расплестись на две.
да и криво в результате получилось, но так или иначе - подарок подруге на день рождения, hand-painted типо)) (Для тех, кто не догадается сразу: это лошадь)) Вернее конь, я думаю)
ну, может, это ещё не К.Меладзе, но уже не И.Николаев)) Бывают нежнее руки, Глаза, голоса и плечи, Придуманные со скуки Красивей бывают речи. Мы сказки считаем былью, В них бочками возят счастье; Бывают сильнее страсти, Бывают прочнее крылья...
Но я закрываю глаза, я не слышу дождя, Мне - веришь? - не нужен никто, кроме тебя.
Признаний, стихов не надо, Слова до утра излишни, Ведь мне теперь хватит взгляда Сказать, что тебя нет ближе. Вы скажете мне, быть может, Что губы нежней бывают, Но я об одном лишь знаю, Что нету тебя дороже.
И кто-то придумает сказке счастливый финал, Но в нашей истории вечная будет весна.
Бывают красивей лица, Глаза, голоса и речи, Но я с самой первой встречи Не знаю другого принца.
Кому-то придётся терять - в том не наша вина, Ведь в этой истории вечная будет весна.
- Ну всё, я отправляюсь в чертоги Морфея, - сонно пробормотал Ёжик. - Кого-кого? - не понял Львёнок. - Морфея, - повторил Ёжик и сладко зевнул. - Прекрасно! - Возмущению Львёнка не было предела. - Значит, оставляешь меня одного и идёшь ночевать к какому-то дяде? - Ага, - улыбнулся Ёжик, - но самое интересное - это то, что ты тоже скоро к нему отправишься... - Я-то? Ну уж нет! - заявил Львёнок. - И вообще - он меня не приглашал! - Поверь, он приглашает всех без исключения, - заверил друга Ёжик, - и попасть к нему проще простого: закрываешь глаза и... Ёжик на секунду замолчал и вдруг услышал за своей спиной приглушенное посапывание. - Ну я же говорил, что это очень просто, - шёпотом произнёс он. - И незачем было так возмущаться...