В последнее время с досадой и горечью убеждаюсь в том, что совершенно не умею фотографировать. Всё получается из рук вон плохо. И только редкие-редкие кадры вообще достойны внимания. Причём неважно, что фотографирую: природу ли, здания, людей, - всё одинаково невыразительно, я бы даже сказала тускло.
И вот, казалось бы, весенняя Казань ну никак не может плохо получиться на фотографиях... Но фотограф, увы, как ни старался, получил только три приличных кадра)) И то радость!

Немножко. Чтобы было, с чем сравнить, когда приеду. Если честно, было так холодно, что я почти не фотографировала, правда, с расчётом, что во второй приезд это упущение исправлю.

Всё хорошо, всё идёт просто замечательно, пока не начинаешь спрашивать себя: а дальше-то что? И вот с этого, казлось бы, безобидного вопроса и начинаются все злоключения. Потому что... действительно, а что дальше? И можно снова вжиться в роль Скарлетт и сказать: "Я подумаю об этом завтра", только не всегда работает. И надо бы плюнуть, сказать себе: живи, как раньше, но наступает такой момент, когда жить, как раньше нельзя. А как жить "по-новому" - неизвестно. Нельзя, потому что время проходит, люди взрослеют, и я взрослею, и мне тоже хочется иметь свою жизнь и поступать в ней так, как хочется мне. Как будет полезно именно для меня. Не бояться обидеть, не бояться начать что-то новое, не бояться уходить и возвращаться. Потому что и это тоже может приносить радость.
Чувствую себя связанной по рукам и ногам. Неужели мне остаётся только ждать?

Очень хочется выплакаться, вырыдать всё, что накипело, всё, что невыносимо разрывает сейчас. Всё, что я не могу сказать, потому что иногда от потока бессвязных слов в лицо становится только больнее. Ведь я не инвалид, ведь всё, что я делаю, - я могу и хочу это делать! И нет ничего сверхмеры, я не насилую себя, не работаю с утра до ночи, у меня есть силы, желание - что ещё нужно? Разве я виновата в том, что по сложившимся обстоятельствам меня заметили, что я в чём-то оказалась лучше других и, казалось бы, заслуженно получаю свою дольку медали. Разве я виновата в том, что хочу этого? А иначе какой смысл что-то делать, если ты не хочешь ничего достичь, если у тебя нет желания быть первым?! Я не понимаю. Не помниаю, почему нужно так опускать меня, почему нужно навешивать на меня кучу комплексов так, чтобы я теперь не знала, как вздохнуть без страха ошибки. Почему я должна бояться того, что делаю хорошо? Почему я должна отказываться от того, что заслужила? От того, что мне нравится? Да, я сделала один неверный выбор - но, может быть, можно простить меня? Один за 13 лет не так уж и много, в конце концов, я уже наказана. Достаточно! Зачем же убивать меня, зачем лишать меня всего? Хотите, чтобы я выходила на сцену и у меня дрожали коленки?
Хочется выплакаться и простить, очень хочется простить, только не получается. А даже если и прощаю, то дело уже сделано: я сейчас именно в том состоянии, в котором меня винили. И я, правда, всё испорчу, хотя мы ещё никуда не поехали, хотя - я тысячу раз просила! - нет никаких оснований, чтобы так говорить. И я прощу, а что мне делать с собой? Ну как мне теперь снова верить, снова улыбаться? Как работать в конце концов? Я хочу работать, я была абсолютно готова ко всему, но не к тому, чтобы стать калекой
Что мне теперь запереться дома? Я сделала выбор, я так решила - сделать эту весну именно так. Я многим пожертвовала, в том числе учёбой, я жертвую и сейчас, я иду даже на это, чтобы снять с себя это чувство вины, этот ужасный комплекс, страх - называйте, как хотите! - это мой выбор! И для меня не было ничего важнее - я ждала целый год! Как же теперь, всё напрасно?
не могу. не могу успокоиться. потому что за живое задело. потому что нет никого ближе, а от близкого человека не привык получать такие удары. не привыкла. потому что я жила этим, правда, потому что всё, чего я достигаю, для меня очень важно, иначе зачем вообще что-то делать?

До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу
в возбужденье. Что, впрочем, естественно. Ибо связки
не чета голой мышце, волосу, багажу
под холодными буркалами, и не бздюме утряски
вещи с возрастом. Взятый вне мяса, звук
не изнашивается в результате тренья
о разряженный воздух, но, близорук, из двух
зол выбирает бо'льшее: повторенье
некогда сказанного. Трезвая голова
сильно с этого кружится по вечерам подолгу,
точно пластинка, стачивая слова,
и пальцы мешают друг другу извлечь иголку
из заросшей извилины -- как отдавая честь
наважденью в форме нехватки текста
при избытке мелодии. Знаешь, на свете есть
вещи, предметы, между собой столь тесно
связанные, что, норовя прослыть
подлинно матерью и т. д. и т. п., природа
могла бы сделать еще один шаг и слить
их воедино: тум-тум фокстрота
с крепдешиновой юбкой; муху и сахар; нас
в крайнем случае. То есть повысить в ранге
достиженья Мичурина. У щуки уже сейчас
чешуя цвета консервной банки,
цвета вилки в руке. Но природа, увы, скорей
разделяет, чем смешивает. И уменьшает чаще,
чем увеличивает; вспомни размер зверей
в плейстоценовой чаще. Мы -- только части
крупного целого, из коего вьется нить
к нам, как шнур телефона, от динозавра
оставляя простой позвоночник. Но позвонить
по нему больше некуда, кроме как в послезавтра,
где откликнется лишь инвалид -- зане
потерявший конечность, подругу, душу
есть продукт эволюции. И набрать этот номер мне
как выползти из воды на сушу.

1982

Я здесь. И не успела моя жизнь войти в привычное русло, как я снова уезжаю. На этот раз в Тольятти. С одной стороны, студенческий чемпионат России по "Что, где, когда", а с другой, полное отсутствие желания куда-либо ехать и в чём-либо участвовать. Вообще состояние такое: всё время жду чего-то нехорошего. Строю какие-то планы на лето, но и они меня только удручают, вместо того чтобы радовать; думаю о сессии - опять всё плохо. Я как будто листаю страницы назад, а не вперёд, повторяюсь, двигаюсь по кругу - называйте, как хотите - вот только возвращаться к однажды перевёрнутым листам совсем не хочется. И вроде бы: что может быть проще, чем сделать так, как хочется именно мне, чтобы мне было хорошо, и светло, и радостно; чтобы смотреть вперёд без страха... а я боюсь лета и живу весной. Если отбросить все мысли о будущем, то эта весна просто чудесна: настолько богата всякими событиями, положительными эмоциями и неповторимым, присущим ей одной теплом, что я - ловлю себя на мысли - не хочу, чтобы она заканчивалась.
Ну моё это время, м о ё! И никому я его не отдам!

Я знаю, что мы расстанемся. Я не знаю, как скоро, и это, пожалуй, единственное, что ещё от меня зависит. Я не знаю, как уменьшить боль, я не знаю, как оторваться и сохранить при этом живого человека, тебя. Я боюсь. Я не знаю, как спасти себя, как обрести своё счастье, которое бы не было нашим. Потому что у нас нет будущего. Совсем-совсем. И иногда меня охватывает такое чувство, что и моё будущее настолько хрупко и призрачно, что может разбиться в любое мгновение.
Раньше я наивно полагала, что всё как-нибудь разрешится само собой, а теперь отчётливо вижу, что дорога, которую мы выбрали, ведёт в тупик. Причём тупик для нас обоих.
Я не хочу приносить себя в жертву, зная, что она не сделает нас счастливыми. Я хочу, чтобы мы вместе развязали, а не разрубили этот узел.

Весна... такая весна, что крылья вырастают за спиной, и хочется верить, что всё будет, как раньше, только слишком многое не получается. А иногда и вовсе такое чувство, что это всё в последний раз. Хочу стихов, лёгких и непридуманных, таких, что срываются с кончика языка на одном дыхании, таких, чтобы не спать по ночам... А я не сплю по ночам, потому что мне надо сдать лабораторную или решить задачу к зачёту! Иногда кажется, что так теперь будет всегда.
А лето уже совсем близко. Вы не поверите, какая у меня в связи с этим назревает проблема: я не могу выбрать, куда мне поехать! И было бы смешно, если бы не было так грустно, правда. Столько, казалось бы, мест, которые хочется посетить: и Австралия, и Аргентина, и Испания, и Куба, и Чехия, и Голландия - список можно продолжать и продолжать - а вот выбрать не могу. Ни к чему душа не лежит так, чтобы загореться, понимаете? То есть везде хочется, но что-то не устраивает. Выяснила, что в Австралии и Аргентине достаточно прохладно (это и понятно, зима ведь), а хочется всё-таки к морю; Чехия и Голландия - замечательные, но там нет ни моря, ни возможности поучить язык; Куба, конечно, прекрасна, но нет подходящей компании... Испания? Возможно, да только вдобавок ко всему прочему я выиграла бесплатную двухнедельную поездку в Великобританию или на Мальту. Вы, конечно, удивитесь: за чем же дело встало? Нужно ехать! Но Мальта представляется мне довольно скучным островком, где кроме моря и пляжа ничего и нет, а от Великобритании - одно название. Оказывается, что города-то все английские, не более того. А я вроде как решила, что с Лондоном сделаю перерыв. А посетить маленькие города - это и одного дня хватит, совсем не хочется сидеть там две недели.
Да, вот такая я избалованная, видимо. А, может, это от того, что очень хочется, чтобы лето было действительно Летом, пока у меня есть такая возможность, и очень жалко тратить драгоценное время на то, что потом будет вспоминаться с сожалением или ещё хуже с разочарованием.

Бывают дни, когда отчанно понимаешь, что всё не так. Особенно, когда это в последний раз.
Не изменить, не удержать, сохранить и то едва ли удастся... Поезд в один конец, как прощание, как бессрочная разлука с самим собой; лишний и лишённый - два горя, слитые в одно молчание. Тишина, оставшаяся на бумаге, и стук колёс - лейтмотив безнадёжности...
Научи. Научи меня уходить. Так, чтобы заполнять пустоту отчаяния новыми красками, согревать весенним теплом замёрзшие руки, даже когда остаёшься один. Я слушала стук колёс, и мне было невыносимо горько от того, что всё заканчивается и мне совершенно нечего предложить себе взамен. И время как всё перемалывающий жернов даже не думает останавливаться, толкает в спину, не давая оглядываться, пока ты наконец не покоришься. И кажется, что может быть проще, чем идти вперёд? Пока однажды ты не поймёшь, что время - великий обманщик, что оно не ведёт тебя за собой, что ему вообще нет до тебя никакого дела, как реке нет дела до лежащего в ней камня. И ты беспомощно остаёшься на месте, застряв в нерешительности где-то между уже потерянным "вчера" и неясным "завтра". "Завтра", попасть в которое ещё нужно суметь.

- Как думаешь, а я полезный? - неожиданно спросил Ёжик.
- В каком смысле? - не понял Львёнок.
- Ну не знаю... Вот, например, если бы все звери попали на необитаемый остров, пригодился ли бы я там? Смог бы помочь чем-нибудь?
- Конечно! - уверенно сказал Львёнок.
- А что бы я, по-твоему, делал?
- Ну, как что! - Львёнок развёл лапами, мол, это же и так понятно. И замолчал.
- А я вот думал, ну что я могу? - продолжил Ёжик. - Листья сухие собирать да грибы находить?.. - Ёжик тяжело вздохнул. - Пользы-то от меня и нет никакой!
- Как это нет? Как это нет? - растерянно забормотал Львёнок. - Должна быть!
Ёжик пожал плечами, мол, вот он я какой, бесполезный, и погрустнел ещё больше.
- Подожди-подожди, я знаю! - Воскликнул Львёнок. - Ты же у нас душа компании! Такой добрый, весёлый, отзывчивый, что у всех, кто тебя встретит, сразу и настроение поднимается, и дело спорится, и на душе теплеет. Вот ты идёшь по лесу, песенку напеваешь, а - вон - за тобой уже и птицы летят, подхватывают, вторят. А какой ты помощник прекрасный! - вдохновенно продолжал Львёнок. - Неужели забыл, как белочку выручил?
- Да какое там выручил? Так, пустяки, - отмахнулся смущенный Ёжик, но было видно, что ему ужасно приятно слышать похвалу в свой адрес. - Да и песни... Какая от них польза?
- Какая-какая! - передразнил Львёнок. - Большая! Доброе слово и хорошая песенка - самое лучшее лекарство от грусти и тоски. Так что не скромничай, ты у меня самый что ни на есть полезный. А если вдруг будешь ещё сомневаться, то спроси сразу меня, уж я-то тебе всю правду скажу.