Blackberry, Orange, Aplle, X-box
Blackberry, Orange, Aplle, X-box

Он настоящий. Я это снова узнала сегодня вместе с нежностью прикосновений - наяву, а не во сне - со вкусом его губ и тёплым шёпотом. Я растворялась в безграничной близости, читала его тело кончиками пальцев, дышала, как можно дышать только одним-единственным человеком на свете...
Наше утро. Такая редкость - такая сказка.

Если бы Яшу спросили, что ему больше всего не нравится в школе, то он бы, не раздумывая, ответил: "Рано вставать". И действительно, чтобы разбудить его, Маме каждый раз приходилось проявлять чудеса находчивости и изобретательности.
Обычное утро для браты и сестры начиналось словами:
- Яша, Глаша, пора вставать!
Услышав мамин голос, Яша спокойно переворачивался на другой бок, продолжая досматривать десятый по счёту сон, где он не то спасал мир, не то нашёл клад с соседскими мальчишками. Глаша честно пыталась открыть один глаз, но, не преуспев в этом, засыпала снова.
- Яша! Вставай, я знаю, что ты меня слышишь, - настойчиво повторяла Мама, - в школу опоздаешь.
Тем временем Яша, судорожно вцепившись в одеяло и накрывшись подушкой, всем своим видом показывал, что знать не знает никакой школы, тем более в такую рань. Глаша не была так категорична, о чём и пыталась сообщить маме. Правда, из её бормотания не было понятно ни слова, и она проваливалась в сон раньше, чем успевала договорить.
Тогда Мама легонько тормошила сначала Яшу, а потом Глашу, и здесь не на шутку разворачивалась борьба за право "ещё минуточку" не открывать глаза. Наконец, Глаша садилась на кровати, нащупывала на полу тапочки и обречённо шлёпала в ванную комнату. Но Яша не собирался сдаваться так легко.
- Если ты такой соня, будешь раньше ложиться спать. И никаких игр и мультиков на ночь, - пригрозила Мама.
Из-под одеяла раздалось возмущенное сопение.
- Да, да, - повторила Мама. - Давай-ка вставай, какой у тебя первый урок?
- Природоведение, - зевая, протянул Яша, и в школу идти совсем расхотелось.
В это время в комнату вернулась умытая и порядком повеселевшая Глаша. Она тоже была не прочь ещё поспать, о чём незамедлительно уведомила Маму и Яшу:
- Ма-а-ам, почему Яша не встаёт?
- Яша встаёт, - возразила Мама.
- Эй! Вы чего? - Яша замахал руками, хватаясь за воздух в тех местах, где по его представлениям находилось одеяло.
- Мы ничего! - весело ответила Глаша. - А ты уже проснулся, хватит притворяться!
Но Яша только крепче сжал подушку, хотя было ясно, что долго ему не продержаться.
- Ладно, встаю, - неохотно произнёс он, - только одеяло отдайте.
- Нетушки! - строго ответила Глаша. - Сначала встань. Никуда твоё одеяло не денется.
Яша безрадостно сползал с кровати, попутно ныряя ногами в тапочки, и вид у него был самый что ни на есть несчастный.


Ёлку, по просьбе мамы, я в этом году нарядила рано, ещё в середине декабря. У нас ведь теперь две ёлки) Искусственная уже подмигивает разноцветными огоньками, а живая "придёт в гости" 31 декабря. Вообще наряжать ёлку 31 декабря под новогодние фильмы - это одно из любимых моих предпраздничных занятий. Это потом уже праздник плавно перетекает в фазу занудно-традиционную": с салатами, телевизором, одинаковыми разговорами... Но пока я одна дома развешиваю игрушки, никто не отнимет у меня этого особенного тепла, которое всегда появляется в ожидании чуда. И что бы я ни писала про новый год, это чудесная пора, передышка перед зубодробительной сессией, когда можно позволить себе немного расслабиться. Что я и собираюсь сделать)
Вчера снова не устояла в книжном магазине и под предлогом: "Маме на день рождения" купила ещё три книжки. Две из них, правда, маме на день рождения...






На морозе нажимаю кнопки носом , а в остальном - очень удобная вещь) Всю жизнь боялась сенсорного экрана и была уверена, что ничто не заставит меня отказаться от своей старенькой самсунговской раскладушки. Ан нет!




Кроме того, на прошлой неделе мы сделали очень большое дело: записали плюсы. С насморком, в условиях конспирации и постоянной спешки, но с хорошим настроем и, главное, с удовольствием. Надеюсь, успешно. Насморк, впрочем, исчез почти с первой ноты (не зря я накануне с ним боролась), но пение в нос осталось - никуда мне от него не деться

День рождения... который я как бы не очень жалую, в этом году прошёл весьма и весьма... а если честно, з а м е ч а т е л ь н о. Во всех, надо отметить, отношениях. И я даже поделюсь кое-какими своими радостями, но чуть позже)
Хех... А декабрь-то уже подходит к концу. Вот так всегда: быстро и без права на выбор. Без права на ошибку, я бы даже сказала. А я ничего толком и не успела - привычное в общем-то для меня состояние.
Хочется уткнуться ему в плечо, чтобы говорить обо всём без боли и без страха...
Тяжело... Падать тяжело, смотреть правде в глаза тяжело. Потому что живёшь в своём таком уютном, придуманном мирке, где всё выглядит так доступно и радужно... Ничего, что он немного не соответствует действительности: это как носить очки -2.5, когда зрение -2.75. Ведь всё видно, хорошо видно, а разница заметна разве что в кабинете у офтальмолога, на каких-то деталях, мелочах. Так и здесь... Всё складывается из мелочей. И в один прекрасный день ты понимаешь, что зрение-то давно уже упало до -3.5. И всё.
Живёшь себе, живёшь, звёзд с неба не хватаешь, но как-то потихоньку начинаешь прибавлять, что называется, р а с т и. Огорчает, конечно, то, что не можешь в полную силу раскрыться, чтобы по-настоящему заниматься, а не прятаться. Но видятся и положительные стороны - они действительно есть - а недочёты как бы на второй план отходят. Тем более что ты всё равно растёшь, не слишком стремительно, конечно, но достаточно уверенно. Идёшь вперёд, радуешься своим крохотным победкам, а в душе-то всё равно планы наполеоновские. И внутри что-то такое горит, не даёт покоя: я же могу лучше, сильнее, выше. И к уверенности примешивается гордость, вроде я приближаюсь к вершине. К вершине кочки, видимо. Забираюсь на эту кочку и громко квакаю от радости, пока не замечу, что даже из всех кочек вокруг моя - самая низкая. И вот оно: первое болезненное приземление на пятую точку. Ничего, думаешь, надо потерпеть, Москва не сразу строилась. И это правда, конечно. Ты ползёшь дальше, веришь... а почему не верить-то? Одну кочку покорили - покорим и другую. Но чем дальше, тем больше этих мешающих факторов. Приходишь к врачу, а тебе говорят: "Как же вы, девушка, очки такие слабые носите? Менять надо." И мир рушится. Это необязательно кто-то сторонний говорит, иногда осознание приходит само, обстоятельства складываются. И это страшно. Понимать, что ты начинаешь катиться вниз и - самое ужасное - ещё есть шанс остановиться, зацепиться за что-то, начать этот бессмысленный, но такой успокаивающий подъём, но ты связан по рукам и ногам. А дальше? Скорость будет увеличиваться, падение безостановочно. Такая глупость и такая тяжесть.
Там ещё много всего вкусного: http://www.beautyspot.com.ua/


Вьюжный декабрь, тоской припорошенный,
Вечный хранитель имущества старого,
Чувств, обещаний, тепла запоздалого,
Вредных привычек и маленьких шалостей,
Глупых ошибок, предательских слабостей,
Лиц, в ожидании чуда встревоженных,
Белых тропинок, никем не исхоженных.
Здравствуй... Не хмурься, ты всё-таки нужен мне,
Ветренно-нежный и снежно-простуженный,
Верный узорам на окнах и вязаным
Длинным шарфам; ненароком рассказанным
Нитям историй, сплетаемых вечностью,
Слишком покорный своей быстротечности,
Вторящий звону трамвайной неловкости
Блюзом ботинок спешащих по плоскости.
Тёплым кофейням не ищущий повода,
Лечащий мёдом и Листом от холода,
Жаль, что в бе-мольной своей ненайдённости
Полон декабрь чужой обреченности;
Ворохом писем завален - считается,
В ночь тридцать первую всё исполняется.
Эхо шагов на заснеженной улице,
Шёпотом: "Здравствуй..." Иначе не сбудется.
5 лет назад. 6 декабря. Я помню. Навсегда.

- Яша, Глаша! Чистить зубы и спать!
- Ну ма-а-м! – тут же раздавалось в ответ.
Так начинался ежевечерний ритуал, который, несмотря на все вопли и протесты, каждый раз неизменно завершался под одеялом и с закрытыми глазами.
В вопросе, когда им нужно ложиться спать, дети были на удивление единодушны: чем позже, тем лучше. А уж в изобретении способов всячески избежать подушки и пижамы им не было равных.
- Ёщё пять минуточек, - выпалила Глаша, целуя Маму в щёку.
- Никаких пяти минуточек. Все «пять минуточек» уже прошли, - строго заметила Мама.
- Тогда пусть Яшка первый зубы чистит! – не растерялась девочка.
- А чего это сразу я первый? – надулся Яша.
- А того! Кто младше, тот и первый!
- Нетушки! Пусть старшие пример показывают, - мгновенно парировал Яша.
- Идите уже, вместе, - с нажимом произнесла Мама, и дети, признав поражение, нехотя поплелись в ванную.
Однако не прошло и минуты, как в комнату влетела растрепанная Глаша и обиженно заявила:
- Ма-ам, он брызгается!
На что Мама равнодушно сообщила:
- Если через пять минут не окажетесь под одеялом, сказки не услышите.
Кое-как пригладив мокрые волосы и пожав плечами, мол, я не виновата, это всё Яша, пусть ему и достаётся, Глаша прошествовала в ванную. В это время Яша – любо-дорого посмотреть - старательно выдавливал из тюбика зубную пасту. От прежнего недовольства, казалось, не осталось и следа.
Дело в том, что дети очень любили, когда Мама рассказывала им разные истории. Но случалось это отнюдь не каждый день, а только когда в окна дома, как говорила Мама, дул особенный, сказочный, ветер. Впрочем, в переводе на детский язык это означало: когда Яша и Глаша хорошо себя вели. А значит, все уловки и хитрости были мигом забыты, ведь слушать истории можно было, лишь укрывшись одеялом и положив голову на подушку. Что и проделали в скором времени Яша и Глаша.
Сказка, ну например, вот эта
Из кроваток доносилось мирное посапывание. Ласково улыбнувшись, Мама наклонилась, чтобы поцеловать Яшу и Глашу, и тихо вышла из комнаты.
СКАЗКА О ДОЖДЕ
1
Со мной с утра не расставался Дождь.
- О, отвяжись! - я говорила грубо.
Он отступал, но преданно и грустно
вновь шел за мной, как маленькая дочь.
Дождь, как крыло, прирос к моей спине.
Его корила я:
- Стыдись, негодник!
К тебе в слезах взывает огородник!
Иди к цветам!
Что ты нашел во мне?
Меж тем вокруг стоял суровый зной.
Дождь был со мной, забыв про все на свете.
Вокруг меня приплясывали дети,
как около машины поливной.
Я, с хитростью в душе, вошла в кафе.
Я спряталась за стол, укрытый нишей.
Дождь за окном пристроился, как нищий,
и сквозь стекло желал пройти ко мне.
Я вышла. И была моя щека
наказана пощечиною влаги,
но тут же Дождь, в печали и отваге,
омыл мне губы запахом щенка.
Я думаю, что вид мой стал смешон.
Сырым платком я шею обвязала.
Дождь на моем плече, как обезьяна, сидел.
И город этим был смущен.
Обрадованный слабостью моей,
он детским пальцем щекотал мне ухо.
Сгущалась засуха. Все было сухо.
И только я промокла до костей.
2
Но я была в тот дом приглашена,
где строго ждали моего привета,
где над янтарным озером паркета
всходила люстры чистая луна.
Я думала: что делать мне с Дождем?
Ведь он со мной расстаться не захочет.
Он наследит там. Он ковры замочит.
Да с ним меня вообще не пустят в дом.
Я строго объяснила: - Доброта
во мне сильна, но все ж не безгранична.
Тебе ходить со мною неприлично.-
Дождь на меня смотрел, как сирота.
- Ну, черт с тобой,- решила я,- иди!
Какой любовью на меня ты пролит?
Ах, этот странный климат, будь он проклят!-
Прощенный Дождь запрыгал впереди.
3
Это всегда происходит неожиданно и вместе с тем так естественно, будто кто-то распахивает окно на гудящую в весеннем волнении улицу. Волна сумасшедшего тепла накрывает с головой, и уже неважно, кто тебя окружает, чем ты в этот момент занят, - каждое мгновение наполняется бесконечной нежностью. И в каком-то сбивающем с ног, головокружительном порыве ты понимаешь, что так и не сказала ему самого важного, того, без чего нельзя жить, хватаешь единственное, что позволит до него дотянуться, - телефон и набираешь заветное "9 624 6329 49249", потому что к этому нельзя привыкнуть. И молчать тоже нельзя! Ведь в это удивительное мгновение он должен знать, что ты чувствуешь, иначе оно уйдёт, потеряется среди безнадёжности одинаково пустых минут, минут, проведённых без его рук и глаз. Пусть он прочтёт, пусть примет этот кусочек тепла, чтобы через мерцание телефонного экрана и чёрные силуэты знаков, от сердца к сердцу, передалась любовь.