забыть и больше никогда так не писатьНа какой-то миг я подняла глаза и ужаснулась собственной мысли: «Как же он постарел…!» Я испуганно опустила глаза, чтобы он не успел заметить перемены в моём взгляде. Я знала, что так будет, но не думала, что так быстро.
…Люди вообще достаточно вольно обращаются как со своим, так и с чужим временем. Нам кажется, впереди ещё сотни, если не тысячи дней, месяцев, лет… вот только глаза не обманешь.
Я вдруг увидела себя со стороны: девчонку, глупую и наивную, бездумно целующую ему руки, безрассудно и безоглядно бросающуюся в его объятия, закрывающую глаза во время едва ли приятных, скорее отчаянных поцелуев… Куда я смотрела, когда выбирала этот путь? Или всё дело в том, что я сознательно отбрасывала любые аргументы «против» и слепо доверяла… вот только чему, или кому?
Мне стали резко противны собственные мысли и, чтобы как-то загладить свою вину, я коснулась губами его лица. Знает ли он, на что обрекает и меня, и себя?
Конец уже близок. Я вдруг отчётливо увидела это, но всё моё сожаление – увы! – состояло лишь в том, что сказка подходит к концу. Так дети расстраиваются, когда заканчивается интересная книжка, когда останавливается карусель и мама говорит, что пора возвращаться домой с прогулки. А так не хочется… И даже не скажешь, отчего так необходимо продлить удовольствие ну ещё хотя бы на чуть-чуть. Ведь будут ещё книжки, прогулки и карусели – во всяком случае, ты смеешь на это надеяться – но тебе-то хочется именно в ЭТОТ раз, а не в какой-нибудь следующий. Скажете, каприз? Да, вероятнее всего именно так. И это самое страшное.
Самое страшное, что в каждой выдумке есть… доля выдумки.