Я долго буду помнить эти июньские вечера, переплетённые солнечно-медовым запахом поэзии Мандельштама; когда так много хотелось сказать, но ничем нельзя было нарушить непроницаемую тишину безвременья; и невесомых слова, складываясь в строки, дразнили меня, смеялись над моей глупой преданностью "предмету" и тут же исчезали за пеленой горизонта, где, подставив солнцу свои и без того загорелые плечи, меня ждала свобода.