- А я думаю, - начал Львенок, - что он каждый вечер залезает на крышу своего домика и играет на ма-а-ленькой такой свирельке.
- Вот бы услышать, как он играет, - мечтательно произнес Ежик.
- А что если нам тоже на чем-нибудь сыграть? - предложил Львенок.
- Но я не умею, - смущенно возразил Ежик.
- Тогда нужно спеть.
Когда Ежик и Львенок забрались на крышу, на небе ярко светила полная луна. Ветер совсем стих, и можно было услышать, как ухает вдалеке филин. Но маленькой Лунной свирельки слышно не было.
- Начинай, - сказал Львенок.
И они запели. Сначала едва слышно, но с каждой нотой их голоса звучали все смелее. Лес вокруг зашелестел, обрадованный новой колыбельной. Вдруг Ежик замолчал.
- Слышишь?
Это было похоже на легкий свист. Как будто кто-то тихонько насвистывал знакомый мотив. В глазах Ежика загорелась надежда, но Львенок только покачал головой:
- Это старый филин, только он так фальшивит на верхней "си".
Ежик разочарованно вздохнул. С минуту они сидели молча. Петь расхотелось.
- Как думаешь, Лунный Ежик знает, что мы тут поем?
- Ну мы же знаем, что он там играет, - широко улыбнувшись, ответил Львенок.
Как ни странно, такой ответ Ежика успокоил и даже воодушевил пропеть еще несколько куплетов. После чего довольные собой Ежик и Львенок отправились спать. А филин еще долго кружил над лесом, и что-то бурчал себя под нос: он никогда не фальшивил, и уж тем более на верхней "си".