я так ничего и не написала, потому что глаза слипались, мысли путались - сами понимаете, Морфей звал меня в свое царство и звал очень настойчиво. Но всё-таки я должна рассказать - хотя бы себе - о том волшебстве, которое со мной происходит. Первое - это, конечно, картины, перед которыми останавливаешься и забываешь про время, рядом с которыми время тоже останавливается, потому что они сотканы из волшебства: из лунных дорожек на воде, из трепета ресниц и упругого, пушистого неба, из шёпота листвы над головой и чьих-то тихих шагов в опустевшей аллее; это то, что хочется удержать в руках, сохранить где-то на сетчатке глаз, чтобы снова и снова возвращаться к этому ощущению причастности, чувству, с которым так легко идти по улице и улыбаться, каждый раз открывая его заново.
Или смотреть, как за окнами маленькой кофейни течет жизнь мегаполиса, шумная и безудержная, и знать, что стоит тебе выйти на улицу - она подхватит тебя, бесцеремонно, настойчиво, даже несколько грубо, но так, что потом - спустя много-много безымянных минут - ты будешь снова желать этого, сгорать от невозможности вновь стать песчинкой в её всепоглощающем течении. И, просыпаясь наутро в слезах, ты ещё долго не сможешь понять, почему тебе так важно вернуться туда,
пережить этот восторг и стать чуточку счастливее. Что бы вы ни называли счастьем.