



Он настоящий. Я это снова узнала сегодня вместе с нежностью прикосновений - наяву, а не во сне - со вкусом его губ и тёплым шёпотом. Я растворялась в безграничной близости, читала его тело кончиками пальцев, дышала, как можно дышать только одним-единственным человеком на свете...
Наше утро. Такая редкость - такая сказка.
Если бы Яшу спросили, что ему больше всего не нравится в школе, то он бы, не раздумывая, ответил: "Рано вставать". И действительно, чтобы разбудить его, Маме каждый раз приходилось проявлять чудеса находчивости и изобретательности.
Обычное утро для браты и сестры начиналось словами:
- Яша, Глаша, пора вставать!
Услышав мамин голос, Яша спокойно переворачивался на другой бок, продолжая досматривать десятый по счёту сон, где он не то спасал мир, не то нашёл клад с соседскими мальчишками. Глаша честно пыталась открыть один глаз, но, не преуспев в этом, засыпала снова.
- Яша! Вставай, я знаю, что ты меня слышишь, - настойчиво повторяла Мама, - в школу опоздаешь.
Тем временем Яша, судорожно вцепившись в одеяло и накрывшись подушкой, всем своим видом показывал, что знать не знает никакой школы, тем более в такую рань. Глаша не была так категорична, о чём и пыталась сообщить маме. Правда, из её бормотания не было понятно ни слова, и она проваливалась в сон раньше, чем успевала договорить.
Тогда Мама легонько тормошила сначала Яшу, а потом Глашу, и здесь не на шутку разворачивалась борьба за право "ещё минуточку" не открывать глаза. Наконец, Глаша садилась на кровати, нащупывала на полу тапочки и обречённо шлёпала в ванную комнату. Но Яша не собирался сдаваться так легко.
- Если ты такой соня, будешь раньше ложиться спать. И никаких игр и мультиков на ночь, - пригрозила Мама.
Из-под одеяла раздалось возмущенное сопение.
- Да, да, - повторила Мама. - Давай-ка вставай, какой у тебя первый урок?
- Природоведение, - зевая, протянул Яша, и в школу идти совсем расхотелось.
В это время в комнату вернулась умытая и порядком повеселевшая Глаша. Она тоже была не прочь ещё поспать, о чём незамедлительно уведомила Маму и Яшу:
- Ма-а-ам, почему Яша не встаёт?
- Яша встаёт, - возразила Мама.
Ёлку, по просьбе мамы, я в этом году нарядила рано, ещё в середине декабря. У нас ведь теперь две ёлки) Искусственная уже подмигивает разноцветными огоньками, а живая "придёт в гости" 31 декабря. Вообще наряжать ёлку 31 декабря под новогодние фильмы - это одно из любимых моих предпраздничных занятий. Это потом уже праздник плавно перетекает в фазу занудно-традиционную": с салатами, телевизором, одинаковыми разговорами... Но пока я одна дома развешиваю игрушки, никто не отнимет у меня этого особенного тепла, которое всегда появляется в ожидании чуда. И что бы я ни писала про новый год, это чудесная пора, передышка перед зубодробительной сессией, когда можно позволить себе немного расслабиться. Что я и собираюсь сделать)
Хех... А декабрь-то уже подходит к концу. Вот так всегда: быстро и без права на выбор. Без права на ошибку, я бы даже сказала. А я ничего толком и не успела - привычное в общем-то для меня состояние.
Хочется уткнуться ему в плечо, чтобы говорить обо всём без боли и без страха...
Тяжело... Падать тяжело, смотреть правде в глаза тяжело. Потому что живёшь в своём таком уютном, придуманном мирке, где всё выглядит так доступно и радужно... Ничего, что он немного не соответствует действительности: это как носить очки -2.5, когда зрение -2.75. Ведь всё видно, хорошо видно, а разница заметна разве что в кабинете у офтальмолога, на каких-то деталях, мелочах. Так и здесь... Всё складывается из мелочей. И в один прекрасный день ты понимаешь, что зрение-то давно уже упало до -3.5. И всё.
Живёшь себе, живёшь, звёзд с неба не хватаешь, но как-то потихоньку начинаешь прибавлять, что называется, р а с т и. Огорчает, конечно, то, что не можешь в полную силу раскрыться, чтобы по-настоящему заниматься, а не прятаться. Но видятся и положительные стороны - они действительно есть - а недочёты как бы на второй план отходят. Тем более что ты всё равно растёшь, не слишком стремительно, конечно, но достаточно уверенно. Идёшь вперёд, радуешься своим крохотным победкам, а в душе-то всё равно планы наполеоновские. И внутри что-то такое горит, не даёт покоя: я же могу лучше, сильнее, выше. И к уверенности примешивается гордость, вроде я приближаюсь к вершине. К вершине кочки, видимо. Забираюсь на эту кочку и громко квакаю от радости, пока не замечу, что даже из всех кочек вокруг моя - самая низкая. И вот оно: первое болезненное приземление на пятую точку. Ничего, думаешь, надо потерпеть, Москва не сразу строилась. И это правда, конечно. Ты ползёшь дальше, веришь... а почему не верить-то? Одну кочку покорили - покорим и другую. Но чем дальше, тем больше этих мешающих факторов. Приходишь к врачу, а тебе говорят: "Как же вы, девушка, очки такие слабые носите? Менять надо." И мир рушится. Это необязательно кто-то сторонний говорит, иногда осознание приходит само, обстоятельства складываются. И это страшно. Понимать, что ты начинаешь катиться вниз и - самое ужасное - ещё есть шанс остановиться, зацепиться за что-то, начать этот бессмысленный, но такой успокаивающий подъём, но ты связан по рукам и ногам. А дальше? Скорость будет увеличиваться, падение безостановочно. Такая глупость и такая тяжесть.